Конечно, все дело вкуса. Когда он есть.
Сначала я посмотрела этот эпизод и испугалась. Подумалось, разбитая чашка = разбитая любовь... Но шиппер любимой пары во мне настойчиво твердит: "Вовсе не обязательно".
Всего лишь чашка«Это - всего лишь чашка», - Румпельштильцхена откровенно забавляет ее испуганный вид.
Словно маленькая взъерошенная птица, она втягивает голову в плечи, и Темный слышит, как громко и учащенно стучит в тишине зала ее сердечко. Хвала небесам, Белль достает ума понять, что колдун просто шутит, специально над ней подтрунивая. Причем, делает это вовсе не по злобе душевной, а скорее для профилактики.
«Значит, никаких младенцев?..» - робко улыбается девушка, стараясь не вглядываться в лицо хозяина замка.
«Никаких. Драконья кожа гораздо прочнее и красивее», - почти припевает Румпельштильцхен, аккуратно вынимая из ее ладошек изящную фарфоровую чашку, на которой едва заметен небольшой скол. На секунду, когда их пальцы соприкасаются, что-то происходит внутри Темного. Румпельштильцхен быстро отдергивает руку, будто обжегшись.
«Приступай к работе, милочка…»
«Хорошо», - согласно кивает Белль. Маленькая смотрительница не может сдержать непонятной ей самой радости. Если Чудовище способно вызывать улыбку, значит, не такое уж оно и чудовище.
***
«Это не просто чашка», - сквозь зубы цедит мистер Голд.
«Не слишком вменяемый» -, решает про себя Эмма Свон. Как новый шериф Сторибрука, она считает необходимым разобраться в калейдоскопе явно запутанных и более сложных, чем на первый взгляд может показаться, отношениях ростовщика и цветочника Мо Фрэнча.
«Личная вражда. Месть. Расплата за прошлые ошибки?.. Что-то между ними есть, определенно»,- делает вывод шериф.
«Кто она? Я слышала, Вы говорили о какой-то девушке. Если ей нужна помощь, я помогу, обещаю», - Эмма замечает, как после заданного вопроса его лицо меняется. Удивленная, наспех приклеенная к нему улыбка не сочетается с болью, промелькнувшей в глазах мужчины.
Как сладко пела, и как верно всё подмечала его на диво смелая «птичка». Она ненароком надколола его чашку, а он взял и разбил ее сердце. Боль да надколотая чашка - вот и все, что осталось ему на целую вечность, отмерянную собственной рукой. Не в его власти оживлять мертвых и возвращать прошлое. Но чашку Белль он вернет, чего бы это ему не стоило.
«Вам просто послышалось», - уверяет ростовщик. В его голосе больше нет ни капли тепла. И Эмме кажется, будь его воля, он бы до смерти заморозил Мо Фрэнча одними только своими угрозами.
***
Даже сидя за решеткой, мистеру Голду удается придать себе скучающий и независимый вид. «Я делаю вам всем одолжение», - говорят его прямая осанка и покровительственный, слегка насмешливый тон, которым он встречает попытку мисс Свон завести с ним непринужденную беседу.
Впрочем, можно предположить, что в какой-то момент ему становится действительно скучно.
«Клетка, почему это всегда клетка? До ужаса примитивно», - морщится Темный. Но вся скука и расслабленность вмиг спадают с него, когда он видит госпожу мэра по ту сторону камеры. Обмен, который вскоре совершает Голд, нельзя назвать равноценным, но он, как никто другой, знает, если речь идет о том, что тебе действительно дорого, ты не сможешь обойтись малой кровью.
«Румпельштильцхен», - разъяренно шипит колдун, и будь положение дел хоть на толику больше в его пользу, он не преминул бы еще резче напомнить Регине, кто в Сторибруке хозяин. Только пока в руках госпожи мэра - единственная по-настоящему дорогая для него вещь, мистер Голд решает благоразумно промолчать. В конце концов, месть - блюдо, которое подают холодным.
***
Что чувствуешь, когда в тебя вложили душу, а потом вынули ее обратно? Не знаете. Мистер Голд с точностью до единиц миллисекунд мог бы описать это состояние. Она ушла, его Белль, снова ушла, на этот раз даже не хлопнула дверями, просто развернулась, не желая слушать его извиняющийся лепет и объяснения.
А потом вернулась к нему, в третий раз за последние пару дней. Конечно, если брать в расчет возвращение ей памяти.
Тонко звенит дверной колокольчик:
«Ты вернулась?» - за равномерным жужжанием прялки не слышно страха в его голосе.
«Сначала не хотела, но потом передумала», - признается Красавица, а потом замечает хорошо знакомую ей чашку.
«Ты все еще хранишь ее?».
«Белль, в этой лавке очень много вещей, но только эта мне по-настоящему дорога».
В ответ она дарит ему полную такой нежности и тепла улыбку, что его сердце заходится от счастья.
«Ты помнишь, кто я?! Я – Чудовище», - решает напомнить колдун. В уголках его губ прячется печаль. Складка на лбу выдает волнение Темного. - Поэтому уходи».
Кто бы подсказал Румпельштильцхену логику этой девушки. Именно поэтому она решает остаться.
***
Поцелуи не всегда действенны. Ну, или результат их действия иногда прямо противоположен ожидаемому. Уж кто-кто, а он в свое время хорошо усвоил этот печальный урок. Как она кричит, о боже, почему она так кричит…
«А ты бы не кричал, окажись на ее месте?» - спрашивает себя Голд, не в силах вообразить, что чувствует сейчас его Белль, для которой он из любви всей жизни в считанные часы превратился в странного пожилого незнакомца, отчего-то настаивающего на их связи. Мужчина отступает, успокаивающе подняв руки, кажется, произносит какие-то извинения. В эту секунду он мечтает только о двух вещах: первая - провалиться сквозь землю, вторая - прихватить с собой этого чертова Крюка.
Но Румпельштильцхен не был бы собой, если бы легко сдался.
«Это должно сработать», - верит мужчина, осторожно проскальзывая в палату.
Только его надежды разлетаются вдребезги вместе с тонкой фарфоровой чашкой, которую Красавица швыряет через всю комнату.
«Уходите!» - истерично кричит она, явно не желая иметь с колдуном ничего общего. Поддавшись слабости, он хочет упасть на колени и начать собирать эти хрупкие, теперь уже никому не нужные осколки того, что когда-то так много значило для них с Белль. Настоящую любовь так просто не перечеркнуть, но и не склеить, как разбитую чашку. Не восстановить единым прикосновением волшебной палочки, не исцелить волшебной пыльцой… Она сама - самая мощная магия, которая никогда не берет взамен то, что ей не положено взять.
«Уходите сейчас же!».
Он не слышит. Не хочет слышать эти слова. Пытается представить, что все это сон, дурной сон, который никогда не произойдет с ними наяву. Во рту появляется странный металлический привкус. «Кровь», - понимает Румпельштильцхен, когда боль пронзает прикушенную губу. Глаза предательски щиплет, и колдун борется с желанием просто сбежать. Спрятаться от проблемы, от отчаянья, стремительно наполняющего его душу. Только вот от себя не убежишь. Звон разбитой чашки до стоит у него в ушах. Птичка проснулась и разлюбила птицелова. В этот момент Румпельштильцхен готов поклясться, что поступил с Крюком более справедливо. Ведь смерть по сути своей много честнее неопределенности.
***
«О чем я только думаю?..» - колдун ужасается сам себе, твердо решив, что его с Белль ситуация, пусть и неопределенная, и неясная, но все же не безнадежная. Вдох-выдох - медленно, спокойно. Надо привести мысли в порядок, для их общего блага, для их будущего.
«Как там говорят, посуда бьется на счастье…» - горько усмехается Темный. Потом обещает Чармингу, что убьет их всех, если к моменту его возвращения с Белль хоть что-то случится. А когда он вернется, то обязательно что-нибудь придумает. В конце концов, это - всего лишь чашка.
Всего лишь чашка«Это - всего лишь чашка», - Румпельштильцхена откровенно забавляет ее испуганный вид.
Словно маленькая взъерошенная птица, она втягивает голову в плечи, и Темный слышит, как громко и учащенно стучит в тишине зала ее сердечко. Хвала небесам, Белль достает ума понять, что колдун просто шутит, специально над ней подтрунивая. Причем, делает это вовсе не по злобе душевной, а скорее для профилактики.
«Значит, никаких младенцев?..» - робко улыбается девушка, стараясь не вглядываться в лицо хозяина замка.
«Никаких. Драконья кожа гораздо прочнее и красивее», - почти припевает Румпельштильцхен, аккуратно вынимая из ее ладошек изящную фарфоровую чашку, на которой едва заметен небольшой скол. На секунду, когда их пальцы соприкасаются, что-то происходит внутри Темного. Румпельштильцхен быстро отдергивает руку, будто обжегшись.
«Приступай к работе, милочка…»
«Хорошо», - согласно кивает Белль. Маленькая смотрительница не может сдержать непонятной ей самой радости. Если Чудовище способно вызывать улыбку, значит, не такое уж оно и чудовище.
***
«Это не просто чашка», - сквозь зубы цедит мистер Голд.
«Не слишком вменяемый» -, решает про себя Эмма Свон. Как новый шериф Сторибрука, она считает необходимым разобраться в калейдоскопе явно запутанных и более сложных, чем на первый взгляд может показаться, отношениях ростовщика и цветочника Мо Фрэнча.
«Личная вражда. Месть. Расплата за прошлые ошибки?.. Что-то между ними есть, определенно»,- делает вывод шериф.
«Кто она? Я слышала, Вы говорили о какой-то девушке. Если ей нужна помощь, я помогу, обещаю», - Эмма замечает, как после заданного вопроса его лицо меняется. Удивленная, наспех приклеенная к нему улыбка не сочетается с болью, промелькнувшей в глазах мужчины.
Как сладко пела, и как верно всё подмечала его на диво смелая «птичка». Она ненароком надколола его чашку, а он взял и разбил ее сердце. Боль да надколотая чашка - вот и все, что осталось ему на целую вечность, отмерянную собственной рукой. Не в его власти оживлять мертвых и возвращать прошлое. Но чашку Белль он вернет, чего бы это ему не стоило.
«Вам просто послышалось», - уверяет ростовщик. В его голосе больше нет ни капли тепла. И Эмме кажется, будь его воля, он бы до смерти заморозил Мо Фрэнча одними только своими угрозами.
***
Даже сидя за решеткой, мистеру Голду удается придать себе скучающий и независимый вид. «Я делаю вам всем одолжение», - говорят его прямая осанка и покровительственный, слегка насмешливый тон, которым он встречает попытку мисс Свон завести с ним непринужденную беседу.
Впрочем, можно предположить, что в какой-то момент ему становится действительно скучно.
«Клетка, почему это всегда клетка? До ужаса примитивно», - морщится Темный. Но вся скука и расслабленность вмиг спадают с него, когда он видит госпожу мэра по ту сторону камеры. Обмен, который вскоре совершает Голд, нельзя назвать равноценным, но он, как никто другой, знает, если речь идет о том, что тебе действительно дорого, ты не сможешь обойтись малой кровью.
«Румпельштильцхен», - разъяренно шипит колдун, и будь положение дел хоть на толику больше в его пользу, он не преминул бы еще резче напомнить Регине, кто в Сторибруке хозяин. Только пока в руках госпожи мэра - единственная по-настоящему дорогая для него вещь, мистер Голд решает благоразумно промолчать. В конце концов, месть - блюдо, которое подают холодным.
***
Что чувствуешь, когда в тебя вложили душу, а потом вынули ее обратно? Не знаете. Мистер Голд с точностью до единиц миллисекунд мог бы описать это состояние. Она ушла, его Белль, снова ушла, на этот раз даже не хлопнула дверями, просто развернулась, не желая слушать его извиняющийся лепет и объяснения.
А потом вернулась к нему, в третий раз за последние пару дней. Конечно, если брать в расчет возвращение ей памяти.
Тонко звенит дверной колокольчик:
«Ты вернулась?» - за равномерным жужжанием прялки не слышно страха в его голосе.
«Сначала не хотела, но потом передумала», - признается Красавица, а потом замечает хорошо знакомую ей чашку.
«Ты все еще хранишь ее?».
«Белль, в этой лавке очень много вещей, но только эта мне по-настоящему дорога».
В ответ она дарит ему полную такой нежности и тепла улыбку, что его сердце заходится от счастья.
«Ты помнишь, кто я?! Я – Чудовище», - решает напомнить колдун. В уголках его губ прячется печаль. Складка на лбу выдает волнение Темного. - Поэтому уходи».
Кто бы подсказал Румпельштильцхену логику этой девушки. Именно поэтому она решает остаться.
***
Поцелуи не всегда действенны. Ну, или результат их действия иногда прямо противоположен ожидаемому. Уж кто-кто, а он в свое время хорошо усвоил этот печальный урок. Как она кричит, о боже, почему она так кричит…
«А ты бы не кричал, окажись на ее месте?» - спрашивает себя Голд, не в силах вообразить, что чувствует сейчас его Белль, для которой он из любви всей жизни в считанные часы превратился в странного пожилого незнакомца, отчего-то настаивающего на их связи. Мужчина отступает, успокаивающе подняв руки, кажется, произносит какие-то извинения. В эту секунду он мечтает только о двух вещах: первая - провалиться сквозь землю, вторая - прихватить с собой этого чертова Крюка.
Но Румпельштильцхен не был бы собой, если бы легко сдался.
«Это должно сработать», - верит мужчина, осторожно проскальзывая в палату.
Только его надежды разлетаются вдребезги вместе с тонкой фарфоровой чашкой, которую Красавица швыряет через всю комнату.
«Уходите!» - истерично кричит она, явно не желая иметь с колдуном ничего общего. Поддавшись слабости, он хочет упасть на колени и начать собирать эти хрупкие, теперь уже никому не нужные осколки того, что когда-то так много значило для них с Белль. Настоящую любовь так просто не перечеркнуть, но и не склеить, как разбитую чашку. Не восстановить единым прикосновением волшебной палочки, не исцелить волшебной пыльцой… Она сама - самая мощная магия, которая никогда не берет взамен то, что ей не положено взять.
«Уходите сейчас же!».
Он не слышит. Не хочет слышать эти слова. Пытается представить, что все это сон, дурной сон, который никогда не произойдет с ними наяву. Во рту появляется странный металлический привкус. «Кровь», - понимает Румпельштильцхен, когда боль пронзает прикушенную губу. Глаза предательски щиплет, и колдун борется с желанием просто сбежать. Спрятаться от проблемы, от отчаянья, стремительно наполняющего его душу. Только вот от себя не убежишь. Звон разбитой чашки до стоит у него в ушах. Птичка проснулась и разлюбила птицелова. В этот момент Румпельштильцхен готов поклясться, что поступил с Крюком более справедливо. Ведь смерть по сути своей много честнее неопределенности.
***
«О чем я только думаю?..» - колдун ужасается сам себе, твердо решив, что его с Белль ситуация, пусть и неопределенная, и неясная, но все же не безнадежная. Вдох-выдох - медленно, спокойно. Надо привести мысли в порядок, для их общего блага, для их будущего.
«Как там говорят, посуда бьется на счастье…» - горько усмехается Темный. Потом обещает Чармингу, что убьет их всех, если к моменту его возвращения с Белль хоть что-то случится. А когда он вернется, то обязательно что-нибудь придумает. В конце концов, это - всего лишь чашка.
@темы: Once Upon a Time, фикрайтерское
-
-
03.02.2013 в 13:39Вот ответ самой Джейн Эспенсон на этот подразумеваемый вопрос: The cup. I think people need to remember that symbolism works one direction, not both directions–the cup symbolizes the relationship, but that doesn’t mean that breaking the cup ends the relationship. The cup has no magical power over the relationship.
Так что, не удивлюсь, если в конце сезона Белль, вернув воспоминания, вновь испуганно посмотрит на Голда и скажет: "OMG, я разбила нашу чашку!", а он, обнимая Белль покрепче и прикидывая, что уж на время летнего перерыва у них будет немного времени похэппиэндиться, спокойно ответит: "Это всего лишь чашка".
-
-
03.02.2013 в 22:49Слова Джейн, правда, обнадеживают. Символы - символами, а отношения - отношениями)
-
-
11.03.2013 в 23:08Я-таки, прочитав вечером твои стихи про Румпеля и Белль, решила все же посмотреть "Однажды" и не пожалела. Правда, теперь я в печали и надеюсь, что разбитая чашка совсем не означает разбитой любви. И хотелось бы верить, что будет все так, как ты и описала)